Основной голкипер сборной Молдовы, отлично отыгравший за «Мордовию» в матче 11-го тура чемпионата России со «Спартаком», дал откровенное интервью обозревателю «СЭ» Игорю Рабинеру.

«Беседовали мы за три дня до матча «Мордовии» со «Спартаком» — позже, как сказал Чебану, он настраивается на игру и старается не расплескивать энергию. Полуторачасовый разговор по скайпу произвел на меня столь сильное впечатление, что не стану скрывать: в субботу «прибаливал» персонально за 28-летнего вратаря команды из Саранска и порадовался нескольким моментам, когда он оставил «Мордовию» в игре. Будь то эффектный прыжок после мощного удара Дмитрия Комбарова или выход один на один Промеса. И мне теперь очень хочется, чтобы сборная России в пятницу, конечно, забила молдаванам — но только не в результате ошибки их голкипера, который, с немалой долей вероятности, выйдет на поле с капитанской повязкой.

Разговаривать с человеком, который говорит на шести языках и сейчас параллельно с игрой за «Мордовию» учится менеджменту в барселонском институте Йохана Кройфа — настоящее удовольствие. Сын многолетнего президента Федерации футбола Молдавии, а ранее капитана «Нистру» Павла Чебану и россиянки (в связи с чем у него есть не только молдавский, но и российский паспорт), он в 17 лет уехал в Австрию, где получил полноценное образование и стал международно мыслящим человеком. А русская речь его такова, что хоть сегодня иди работай экспертом на «НТВ-плюс». Если увидите, например, в этом интервью вратаря слово «импульс», не думайте, что его туда журналист ввернул. Илья так и говорит.

Но в ответ на идею насчет телевидения Чебану-младший лишь смеется: пока ему еще играть хочется, а дальше видно будет. Свою карьеру вратаря бывший голкипер краковской «Вислы», «Рубина» и «Томи» пока считает… не начавшейся. А по поводу собственного имени уточняет:

— Во многих источниках меня называют Илие, но на самом деле я — Илья. Так меня родители назвали и записали в свидетельстве о рождении еще во времена СССР. Уже позже, на волне молдавского самоопределения, при выдаче паспорта Молдавии написали — Илие.

ВОЗМОЖНО, РЕШЕНИЕ ПО ТРЕНЕРУ ПРИНЯЛИ, ПОДСМОТРЕВ У РОССИИ
 

— Игра в Кишиневе будет для современного футбола уникальной: встретятся два тренера-совместителя. Для вас стала неожиданной недавняя отставка Александра Куртеяна и назначение главного тренера «Зимбру» румына Штефана Стойки?

— После поражения от Черногории в сентябре Куртеян в раздевалке пообщался с нами, где-то жестко и по делу покритиковал, дал напутствия. Прощальных слов с его стороны не было. Не было у нас в этом отборочном цикле и результата. Поэтому чего-то подобного ожидать, наверное, можно было. Но я думал, что Александр Владимирович доработает до конца цикла. Возможно, решение приняли, как раз подсмотрев у России. Леонид Викторович (Слуцкий — Прим. И.Р.) так успешно влился в национальную сборную, что и у нас захотели сделать нечто подобное. Плюс, наверное, повлиял выход в лидеры чемпионата Молдавии кишиневского «Зимбру» и, говорят, хорошая игра под руководством Стойки.

— Об увольнении Куртеяна и приходе Стойки узнали, небось, раньше всех — напрямую от отца, президента Федерации футбола Молдавии?

— Нет. Наоборот, узнал о случившемся с опозданием — мне позвонил с этой новостью капитан сборной и мой друг Саша Епуряну. У нас с отцом потрясающие отношения за пределами стадиона, он меня вырастил — но сам футбол мы обсуждаем редко. Особенно такие темы, как сборная. Оба понимаем щекотливость ситуации: я — игрок, надо мной есть тренеры, которые подчиняются ему.

— Епуряну же не сыграет с Россией — как и другой опытнейший игрок сборной Александр Гацкан из «Ростова»?

— Да, и не только они. Гацкан и Головатенко из «Сибири» дисквалифицированы. У Епуряну — крестообразная, он повредил колено в матче с Лихтенштейном и прооперировался 4-го июля. Еще у Ионицэ из «Вероны» была травма паховых колец в игре за сборную со Швецией. Сделал операцию, восстановился, сыграл в Серии А, получил удар в колено — и игру с Россией тоже пропускает.

— А кто без Епуряну капитаном будет?

— Не знаю.

— То есть как это?

— У нас капитана не выбирали, тренер его назначал. У Куртеяна была такая интересная особенность — игровые номера он распределял сам перед игрой, и в стартовом составе выходили только с 1-го по 11-й номера. В раздевалке все и узнавали, кто под каким номером играет. И на крючок выбранного тренером футболиста вешали капитанскую повязку.

Когда 5-го сентября играли в гостях с Австрией, и матч пропускали как Епуряну, так и Гацкан, повязка впервые досталась мне. И увидел я ее именно так — висящей на своем крючке в раздевалке. С Черногорией капитаном был уже вернувшийся после травмы Гацкан.

Как будет теперь — никто не знает. Да и вообще — далеко не это главное. А главное — то, что мы, далеко не лучшие футболисты мира, приезжаем в сборную и должны показать все, чтобы порадовать своих болельщиков и дать нам импульс для дальнейшего развития.

— Фабио Капелло, прощаясь со сборной России, накрыл игрокам стол — правда, приехать смогли только четверо. Куртеян ничего такого не делал?

— Большинство футболистов сборной играют за пределами страны, так что это вряд ли было возможно. После того, как я узнал новости от Епуряхи, позвонил Куртеяну. Пожелал ему удачи и извинился за то, что в какой-то степени подвел его как тренера.

— Имеете в виду памятный гол Златана Ибрагимовича в Кишиневе, когда, выбрасывая мяч рукой, попали ему в голову, и из-за пределов штрафной мяч влетел в ворота?

— Не только. Если вратарь заканчивает на «ноль», то команда в любом случае не проигрывает. А у меня «сухих» матчей в этом отборочном цикле не было. Что же касается того курьезного гола, то ситуацию усугубило то, что тот матч игрался накануне дня рождения моего отца. После игры переживал, что подвел и его, и Куртеяна, и ребят.

С другой стороны, в тот момент даже сам от себя не ожидал, что сумею собраться и очень серьезно доиграть встречу. Тот гол не выбил меня из колеи, что после игры я записал себе как плюс. Да, никому из коллег не пожелаю такой мяч пропустить, но, когда он уже состоялся, его не вернуть. Нельзя долго переживать, надо вставать и идти дальше.

СТОЙКА ДАЖЕ В МОЛДАВИИ НЕ СЛИШКОМ ИЗВЕСТЕН

— И вот вы пришли к Стойке. Знакомы ли с ним, представляете, какой футбол он хочет ставить?

— Немного знаком, но это было давно. Я приезжал домой, будучи игроком «Томи». У нас было три выходных, а в клубе «Милсами», который Стойка возглавлял, тренером вратарей работал Владимир Вебер — личность в Молдавии легендарная. Я попросил предоставить мне  возможность с ним пару дней поработать — и заодно наблюдал за главным тренером.

Понравилось, что он ведет диалог с игроками, четко объясняет, чего хочет. Все упражнения были с мячом, он просил ребят как можно больше комбинировать, не бояться играть в футбол. И «Зимбру», из того, что я слышал, имеет ряд техничных футболистов, и играет зрелищно.

— Можно ли ожидать, что сейчас ставка в сборной будет сделана на футболистов «Зимбру»?

— Когда я был в сборной в прошлый раз, посмотрел на состав «Зимбру», пообщался с капитаном команды Иваном Жарданом. Там в стартовом составе играют семь иностранцев. Трех молдаван оттуда, которые вызываются в сборную, я знаю, четвертого даже нет. Поэтому о костяке говорить не приходится.

— В Молдавии есть лимит на легионеров?

— Да, такой же, как в прошлом году в России — 7+4. При этом один из этих четырех должен иметь право играть за молдавскую U-21. И если его меняют, то только на такого же, то есть минимум два молодых футболиста должны быть в заявке. Этот момент был одним из главных, из-за которых Куртеян успешно выступал с молодежной сборной потому, что все молодые после ввода такой редакции лимита года четыре назад резко начали играть в высшей лиге Молдавии, и у 24-х человек — по два на команду — была игровая практика. Для страны это оказалось хорошо.

— Можно ли сравнить авторитет Стойки в Молдавии с авторитетом Слуцкого в России?

— Откровенно говоря, трудно. Все-таки Леонид Викторович много лет успешно работает в клубах российской Премьер-лиги, его лично знают почти все футболисты. Стойка годы назад работал в «Милсами», но большинство игроков той команды уже закончило карьеру. А сейчас работает в «Зимбру» всего три-четыре месяца.

Поэтому, думаю, Стойка даже внутри Молдавии не слишком известен, не то, что за ее пределами, но это не имеет никакого значения. Молдавия — не та команда, где есть звезды, которых должны тренировать тоже звезды. Мы должны слушать и беспрекословно выполнять установки любого тренера.

— Вы тоже со Слуцким лично знакомы?

— Да. После известного матча «Мордовия» — ЦСКА даже подшучивали друг над другом на тему матча Молдавия — Россия. Когда армейцы шли в автобус, он меня увидел и сказал, что им победа нужна. Я ответил: «Нам тоже». И развил мысль, объяснил, что математически России стоило бы проиграть Молдавии, а потом обыграть Черногорию. Потому что я подсчитал: в этом случае Россия все равно станет лучшей из команд, занявших третье место. Ведь игры с шестыми местами групп в расчет не идут, а мы, даже обыграв Россию, не сможем опередить Лихтенштейн по личным встречам. Россиянам нужнее обыграть Черногорию, чем нас!

В общем, обсудили и посмеялись. Но не надо думать, что мы с ним запанибрата — телефона Слуцкого у меня нет, с днем рождения не поздравляю. Но, когда встречаемся, парой фраз обмениваемся с удовольствием. А как я около раздевалки ЦСКА оказался — у меня же там три брата играют.

— В каком смысле?

— С Васиным мы в прошлом году в «Мордовии» целый год жили в одной комнате. С Паней вместе играли в Томске. А Набаба — вообще один из первых российских игроков, с кем познакомился. Потому что он был в «Москве», за которую играл Епуряну.

Я тогда играл в «Висле» и на выходные иногда приезжал в Москву и тусовался с этой компанией. У них был уникальный коллектив! Все жили в районе «Автозаводской» — «Коломенской», собирались в два счета, неженатые, общительные. И во главе всей этой сумасшедшей банды — тренер Слуцкий, который занимался футболом в чистом виде и которого игроки любили. Там мы с ним и познакомились, и уже тогда было видно, какой это хороший специалист. А с тех пор он стал еще и очень уверенным в себе человеком.

— По-вашему, игра сборной России со Швецией и Лихтенштейном — это был сиюминутный эмоциональный всплеск после смены тренера? Или это — всерьез и надолго?

— В России трудно говорить о чем-то долгоиграющем. Говорю это не со стороны, а изнутри, поскольку тоже считаю себя советским человеком. И у меня тоже есть российский паспорт. Мать — россиянка, и перед переходом в «Рубин» его получил. Думаю, это сыграло роль, когда меня туда взяли. В чемпионате России с лимитом на легионеров я был вторым вратарем под Рыжиковым, а в Лиге чемпионов эту роль играл Арлаускис.

Так вот, я очень хотел бы, чтобы Россия всегда выглядела так, как в матчах со Швецией и Лихтенштейном. У этой команды — сумасшедший потенциал. А Слуцкий — тот тренер, который это прекрасно знает и передает игрокам. Он делает все, чтобы футболисты понимали: приехать в сборную — это не просто сыграть 90 минут и взять три очка. От Слуцкого идет такой импульс, что надо сделать для страны что-то хорошее, большое, а не просто поставить галочку. И поэтому, думаю, у этой команды большие перспективы.

НЕ ДАВАТЬ ДЗАГОЕВУ И ШАТОВУ ПАСОВАТЬ ДЗЮБЕ!

— Насколько принципиальны для сборной Молдавии и страны в целом матчи с Россией? Есть стереотип, что все команды с постсоветского пространства настраиваются на нас особо.

— После нашей ничьей в Москве мы ужинали вместе с Сашей Самедовым, и он сказал: «Чего вы на нас так настроились? Других обыгрывайте!» Вы повторяете ту же идею. Говорю о себе: для меня никакого принципа здесь нет. Для меня каждый матч за сборную — главное событие на свете. И игра с Россией абсолютно равноценна игре с Лихтенштейном. Мы в сборной Молдавии, считаю, просто не можем себе позволить делить игры на принципиальные и нет.

— Тогда скажите: что за чудеса случились в прошлом октябре на «Открытие Арене»? Откуда взялась та ничья?

— Во-первых, у сборной России не было ряда важных игроков — в частности, Кокорина, Широкова, Шатова. Во-вторых, Россия недонастроилась — впрочем, это их дела. В-третьих, наш тренер выбрал правильную тактику. А выиграв пару первых единоборств, наши ребята почувствовали, что мы можем на поле бороться — и то, что делаем, приносит результат.

Скорее, та игра должна была закончиться нулевой ничьей. И российский пенальти был такой… не стопроцентный. И сами мы забили со «стандарта», что никогда не было сильной стороной сборной Молдавии.

— Сильно праздновали?

— У нас в команде играют несколько ребят из чемпионата России, плюс Епуряну, который долгое время жил в Москве. Я тоже с Москвой связан — и мы предложили всем вместе, да еще и с женами, у кого они прилетели, пойти поужинать. И пригласили своих друзей из сборной России — в частности, тех, кто играл в «Динамо» и хотел увидеть Епуряну с семьей. Получился такой дружеский ужин, хотя и споры, конечно, были.

— Насколько реально для вашей команды повторить московский фокус в Кишиневе?

— Какой бы настрой, какие бы эмоции после смены тренера ни были, мы не можем терять голову. Мы должны понимать, что, в первую очередь, все-таки придется играть от обороны. Соперник хочет победить, и если у него не получится быстро забить, обязательно начнет спешить и нервничать. Нам нужны терпение, концентрация все 90 минут, борьба за каждый мяч и момент. А после посмотрим, на что наиграли…

— Дзюба забивает чуть ли не в каждом матче. Как его остановить?

— Добавлю, что в прекрасной форме еще Дзагоев и Шатов. Эти три человека, как говорят англичане, make the difference. Конечно, это не Месси и Роналду, но футболисты международного уровня, и сейчас играют очень хорошо.

В моей вратарской базе данных очень много видеоматериалов, и у меня есть мысли на эту тему. Мы должны быть очень агрессивны на своей половине поля, стремится не давать игрокам, владеющим мячом, отдать хорошую передачу на Артема. Чем хуже передача — тем тяжелее ему будет. А это зависит от нашей настойчивости и готовности бороться в тех зонах, откуда на него могут идти опасные передачи.

Что же касается борьбы с самим Дзюбой, то у нас есть опытный и мощный защитник Игорь Армаш, который Артема хорошо знает.

— Как вы, сыграв в гостях вничью с Россией, ухитрились взять всего очко в двух матчах с Лихтенштейном?

— Больной вопрос. Когда мы играли с ними после России, я понимал, что матч для нас даже важнее. Где-то не хватило везения, где-то терпения, а кто-то не был морально готов к тому, что Лихтенштейн не даст нам вальяжно их обыграть. Этот матч меня сильно разочаровал.

— Что за разговоры о якобы возможной отмене матча из-за беспорядков в Кишиневе?

— У нас сейчас проходят митинги протеста, связанные с тем, что люди недовольны руководством страны. Что же касается матча, то, наверное, есть те, кто заинтересован подлить масла в огонь. Ведь Россия, наряду с Румынией, — две наиболее близкие к Молдавии страны.

Сам я с уважением отношусь и к Румынии, и, естественно, к России, но всегда был за нашу независимую Молдавию. Надеюсь, что болельщики будут интеллигентны и разумны, и во время матча не будет никаких провокаций. Как бы банально это ни звучало, футбол — вне политики.

ПЕРВУЮ ТРЕНИРОВКУ В ЖИЗНИ ПРОВЕЛ НА ЗЕМЛЕ, ГДЕ СЕЙЧАС СТАДИОН СБОРНОЙ

— С Игорем Добровольским, с которым сборная Молдавии в отборочном цикле Eвро-2008 показала лучший результат в истории — 12 очков — знакомы?

— Больше как с человеком, чем как с тренером: он меня только один раз вызывал третьим вратарем. Игорь Иванович — выдающаяся футбольная личность. И по знакомству, и со слов ребят, которые с ним работали, и исходя из его интервью отношусь к нему с огромным уважением.

Когда он, а потом Габриэль Балинт, тренировали сборную, я был резервным голкипером в краковской «Висле» и «Рубине». И не вызывался в сборную, чтобы не было кривотолков на тему семейственности. Мол, в клубах не играет, но в сборную вызывается, потому что отец — президент федерации. Как я понимаю, отец сам тренерам сказал: если на него надеяться как на основного вратаря, то это одно дело, потому что есть возможность выйти и показать — и все будет ясно. А просто быть в списке приглашенных, если к тому же не играешь в клубе — люди этого не поймут.

Считаю, что это правильно. В итоге, когда уже начал играть в «Томи», в октябре 2013-го получил первый вызов и сразу попал в состав. И получилось удачно, две победы подряд — над Сан-Марино и Черногорией, причем над последней — 5:2 в гостях. В молдавской истории ни один футболист еще, кажется, с двух побед в официальных матчах не дебютировал. Поэтому долгое время от спекуляций на эту тему оставался в стороне. Но даже если давление и возникает, то это нормально. Спортсмен должен уметь с этим справляться.

— Если возвращаться к Стойке, говорит ли он по-русски?

— Честно, не знаю. Потому что виделся с ним два-три раза в жизни.

— Насколько, кстати, близкие отношения у футболистов из Кишинева и других молдавских городов с игроками из Приднестровья? Затихло ли эхо 90-х годов?

— Могу говорить только о своем поколении — примерно 1983-88 годов рождения. Когда я в 90-е — начале 2000-х жил дома и еще не уехал в Западную Европу, между Молдавией и Приднестровьем неприязнь чувствовалась, но именно в футбольных сборных, в которых мне довелось поиграть, был очень хороший коллектив. Еще на молодежном уровне нас тренировал Борис Тропанец, царствие ему небесное, и все ребята подтвердят — туда приезжали как на праздник. И сейчас в сборной нет этого разделения. Вообще. И даже если кто-то не говорит по-молдавски, то понимает.

— А сборная все время играет в Кишиневе — или иногда и в Тирасполе?

— Пока в Кишиневе не было современного стадиона, сборная выступала в Тирасполе. А когда построили новый стадион «Зимбру», руководство страны попросило, чтобы национальная команда выступала только в столице.

Но одно время в Тирасполе играли «молодежка» и олимпийская сборная. Я как раз там и провел полный цикл. В столице Приднестровья мы обыграли Израиль и даже Германию с Озилом и Хедирой! А посещаемость на 15-тысячнике при этом была очень низкой. Последний цикл или два «молодежка» тоже играет в Молдавии — например, в городе Оргеев, где народу всегда собирается под завязку.

— Когда сборная едет в Приднестровье, визовые формальности приходится проходить?

— В автобус заходит пограничник, прямо там проверяет паспорта, сверяет их со списком, который у него есть. И все.

— А как с посещаемостью у первой сборной в Кишиневе?

— Хорошо. Новенькая чисто футбольная арена на 12 с половиной тысяч заполняется под завязку — кроме последнего матча с Черногорией, когда народу было поменьше. Такие стадионы, считаю, как раз и должны быть в небольших городах, как мой нынешний Саранск. Единственный минус — на стадионе «Зимбру» только один вход. И, поскольку у наших людей, как и у россиян, есть традиция приходить на матчи впритык, перед играми порой возникает столпотворение.

Кстати, я там вырос. На земле, где потом был построен стадион, а тогда были просто поля, провел первую в жизни тренировку. А через забор от стадиона — роддом, где я родился. Несколько лет спустя, в 1989-90-м, отец тренировал кишиневский «Нистру» и получил квартиру в ста метрах от стадиона. Мы туда переехали — и в этой старенькой трешке отец живет до сих пор. Когда приезжаю, к нему обязательно захожу.

СРЕДНЯЯ ЗАРПЛАТА МОЛДАВСКОГО ФУТБОЛИСТА ВЫСШЕЙ ЛИГИ — 500 ЕВРО В МЕСЯЦ

— Вы хотите сказать, что президент Федерации футбола Молдавии живет в трехкомнатной квартире советского образца?

— Да. Замечу: за те 18 лет, что он руководит федерацией, в стране четыре раза сменилась власть. И каждая новая убирала всех руководителей на всех уровнях — и ставила своих. Но отца это не касалось, потому что дело свое он знает, а материальный вопрос никогда не стоял для него на первом плане. Я у него это перенял.

Для тех условий, в которых он работает, отец — уникальный человек. В нашей стране это единственный лидер, который доводил до конца все проекты. Для таких стран, как Молдавия, это невероятно. А все люди, которые против него баллотировались и его критиковали, получали шанс проявить себя в молдавском футболе. Он всем давал шанс, никого не пытался «закопать». Но слова в дела этим людям воплотить не удавалось.

— Какой главный проект Павел Чебану довел до конца?

— 18 лет назад офисом Федерации футбола Молдавии были две арендованные комнаты в центре Кишинева. При нем появился Дом футбола, а главное — база национальных сборных. Для нашей страны это сумасшедшая база, где есть два натуральных поля, одно искусственное, газон с трибунами, где играют все юношеские и женские сборные. Два отеля, в одном из которых живут сборные, а в другом проводятся тренерские курсы, отдельное здание с тренажерным залом, бассейном, сауной. И все это — в 30-ти километрах от Кишинева, в лесу, на берегу Днестра. Лучшего места для подготовки к играм не найдешь.

— В России-то о таком только говорят, но ничего не делают.

— Сейчас мы были с «Мордовией» в Сербии, два сбора провели на такой же базе местной Федерации футбола. Но она находится на равнине рядом с автобаном. А у нас — красота: зелень, лес, река. Все эти проекты сделаны за счет программ помощи ФИФА и УЕФА. Просто федерация воспользовалась этим лучше, чем очень многие другие страны. Чтобы получить такую помощь, надо выполнить определенные требования со стороны ФИФА и УЕФА, и мы сделали это. Теперь, думаю, в планах у отца — вопрос со стадионом для национальной сборной и интернаты. Дай бог ему сил и здоровья все осуществить!

— Федерация у вас, тем не менее, небогатая. Если не секрет, какие премиальные сборная получила за ничью в Москве и победу над Черногорией в предыдущем цикле?

— Цифры называть не буду. Для Молдавии это хорошие деньги — но они меньше, чем премиальные в «Мордовии». И, полагаю, никого в сборной этот вопрос особо не интересует.

— А какова средняя зарплата молдавского футболиста?

— В целом по высшей лиге — порядка 500 евро в месяц. В первых четырех командах — вдвое больше. Более того, далеко не всегда эти деньги выплачиваются. Но считаю, что молдавский футболист требует от себя мало. У кого другие амбиции, те и играют годами на другом уровне. Те же Епуряну и Гацкан.

— В детстве успели почувствовать популярность отца как футболиста (многолетний капитан «Нистру» Павел Чебану признан лучшим футболистом Молдавии XX века — Прим. И.Р.)?

— Как футболиста — нет, но популярность почувствовал. В 1993-94 годах он тренировал команду «Сперанца» из Ниспорен и выводил ее в высшую молдавскую лигу. Это 70 километров от Кишинева. После каждой игры ехали оттуда домой. Так вот, десять сел ждали его машину на улице — и каждый житель этого села приглашал, чтобы он вышел и заглянул, чтобы выпить с ним местного домашнего вина! Потому что люди из этих сел рассказывали, какой это футболист. А я его как игрока не видел и знал только то, что это человек с большим сердцем.

БЕРДЫЕВ, НЕПОМНЯЩИЙ, СЕМИН РАБОТАЮТ ПО 28 ЧАСОВ В СУТКИ

— Когда росли, вам трудно было совладать с общественным давлением на тему «папенькин сынок»?

— Давным-давно отец поступил мудро, когда при первой возможности отпустил меня за границу — едва у меня возник первый шанс поехать на просмотр. И настоял на том, чтобы я в 17 лет остался в Австрии и получил образование. Я стал жить совсем другой жизнью и вообще не ощущал никакого давления.

В 16 у меня был вариант с московским «Динамо» — тренером тогда был Гжебик. В межсезонье он собирал много игроков на просмотр в «основу», а Силкин с Клейменовым — в дубль. Было восемь или девять вратарей, а оставить решили Тоху Шунина и меня. Но я приехал домой, и отец сказал: «В Москву не надо, тебе рано еще». В итоге остались Шунин и Вася Фролов.

— Правильно отец поступил?

— Да. За это время я многому научился и теперь смотрю на жизнь шире. Теперь понимаю, что футбол — не вся наша жизнь. Главное — быть личностью, и я понял это, получив настоящее, не футбольное, образование в Австрии. Да, академия, которую там закончил, была спортивной — но это не то, что обычные институты физкультуры для футболистов. Серьезный уровень обучения, актуальный и практичный. На немецком языке.

— На скольких языках говорите?

— Немецкий, английский, польский, русский, румынский знаю отлично как в письменном, так и в устном варианте. И испанский нормально. Учил его с ребятами, с которыми играл, а потом индивидуально занимался с преподавателем.

— Кто еще из футболистов такой же полиглот?

— Например, мой друг Ромаха Еременко. Финский, шведский, русский, итальянский, английский… В моих языковых знаниях моей заслуги очень мало. Просто я был в таких обстоятельствах, когда у меня не было другого выхода.

— В «Рубине» вы работали с Курбаном Бердыевым, в «Томи» — с Валерием Непомнящим, в «Мордовии» — с Юрием Семиным. Сплошь мэтры.

— Я веду записки, и работа с этими людьми дала мне очень много. Уникальный опыт! Для них, как и для моего отца, не бывает такого — «не получилось». Если не получилось — должны быть веские причины, которые будут не просто проанализированы, а вывернуты наизнанку. Эти люди очень многое предвидят. И пусть при том же Семине я не сыграл ни одного матча, для меня это — сумасшедшая школа. У них работоспособность — невероятная. Люди не спят! 28 часов в сутки работают.

С Непомнящим часто встречаемся на сборах, я всегда навещаю «Томь», когда мы рядом оказываемся. О Томске у меня вообще самые лучшие воспоминания, там и в городе, и в команде особая атмосфера. Люди, которые там встречаются, сходятся на долгие годы.

А сколько мне дал тренер вратарей «Рубина» Виталий Кафанов! Ментальный подход, тонкости — это невероятно. И хоть я давно уже не в команде, очень приятно, что после любой игры в чемпионате или за сборную могу позвонить Витальевичу и поговорить об игре. Это показывает уровень человека.

— Тяжело отойти от такого фиаско, как 1:5 в стыковых матчах «Томи» с «Уфой»?

— Помогло то, что на следующий день поехал в сборную Молдавии. Играли товарищеские матчи с Саудовской Аравией и Канадой — 4:0 и 1:1. И как-то тот черный день для меня сгладился. Повторяю: к таким вещам надо философски относиться. Кто смог и сделал выводы — тот пошел дальше. Кто нет…

— Вы пошли в Саранск.

— В Томске было 12 легионеров, причем у шестерых, включая меня, заканчивались контракты. На случай, если мы оставались в РФПЛ, договоренности были. Но мы вылетели — и из-за лимита в ФНЛ вопрос о продлении даже не поднимался.

— Тяжело удерживаться в чемпионате России после ужесточения лимита? Вам ведь наверняка предлагали в свое время не играть за сборную.

— В Томске, когда меня стали вызывать в сборную, таких предложений не делали. Да и в мыслях не было отказаться от национальной команды. Да, досадно, что, будучи гражданином России, считаешься легионером — но, если есть такие спортивные законы, ты должен им подчиняться. И играть так, чтобы этот вопрос не стоял на повестке дня.

— Больше сезона вы оставались запасным, и только после 4:6 от ЦСКА Андрей Гордеев стал вас ставить. Вы с ним много разговариваете?

— Да. Благодарен Андрею Львовичу, ведь желание пообщаться и что-то объяснить исходит от него. Мне намного легче работается, когда есть такой диалог. Понимаю, что с советским человеком демократия — это не всегда хорошо, но лично мне как профессионалу нужно общение. Пусть даже жестко, но что-то сказать.

Что же касается позиции второго вратаря, то задачи клуба всегда ставил выше личных. Когда я был в «Рубине», тот же Рыжиков провел рекордный сезон, пропустил 16 голов. Главным было не смириться с мыслью, что ты — на задворках. Не хотелось и не хочется бесцельно жить.

МОЯ КАРЬЕРА ЕЩЕ НЕ НАЧАЛАСЬ

— Вы никогда не играли в высшей лиге Молдавии. Не хотите закончить карьеру на родине?

— Прежде, чем закончить, надо ее начать. Я не иронизирую, а честно говорю. Если серьезно относиться к тому, что делаю, то моя карьера еще не началась. Но зачем мне играть в Молдавии? Думаю, это время можно занять чем-то более полезным. Надо биться за место под солнцем в сильных чемпионатах — таких, как российский. На моем месте не то что молдаване хотели бы оказаться, но и многие русские игроки. Это счастье, которым надо воспользоваться.

— С учетом образования и тех стран, где жили, уже представляете, чем хотите заниматься после карьеры игрока?

— Сейчас вот опять поступил, учусь… В любом случае хотел бы остаться в футболе. Получить качественное образование и скорее в какой-то управленческой должности создавать правильные системы — клубные, например. Думаю, мне это удалось бы. Я из тех, у кого немного таланта, но кто развивается за счет дисциплины, работы и анализа. Пока коплю знания и контакты. В один день, быть может, все слепится.

— А куда поступили?

— В институт Йохана Кройфа в Барселоне. Случайно. Приехал в сборную, зашел в федерацию, где мы всегда собираемся перед заездом на базу. Поздоровался с людьми и увидел письмо из УЕФА: мол, начался курс менеджмента для футболистов с опытом игры за сборные и в еврокубках. Федерация может направить, но удовольствие дорогое, и человек должен сам оплачивать. Обучение двухлетнее. Идея такая, что футболисты, заканчивая карьеру, получают должности вплоть до президентских, как тот же Давор Шукер в Хорватии. Но многие не успевают получить образование.

Набрал друзей в УЕФА, там работает известный в прошлом футболист, румын Ион Лупеску. Он связал меня с людьми, которые занимаются этой программой, они все объяснили и посоветовали институт Кройфа, где есть возможность заниматься онлайн, что в случае с УЕФА не работает. Там надо было восемь раз в году ездить в разные города на сессии, что для действующего игрока невозможно. Через курс, в 2019-м году, все может быть, но не сейчас.

Начал обучение — и захватило (показывает конспекты — Прим. И.Р.). Для игрока «Мордовии» — очень познавательно (смеется). Кройф — основатель, сам занятий не ведет. Но ведут испанцы, которые очень многого добились в области менеджмента. Обходится дешевле, чем в УЕФА, но для России цифры приличные — чуть больше полумиллиона рублей.

— Зато — работа на будущее.

— Я из тех людей, которые согласны с пословицей: «Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах». Поэтому стараюсь делать максимум возможного здесь и сейчас. Еще месяц назад и представить себе не мог, что буду так учиться.

— Игроки «Мордовии» знают об этом?

— Несколько человек. Как-то звали ужинать, и я пару раз отказался. «А чего?» — «Мне надо читать». — «Потом почитаешь» — «Не могу потом. Это уроки, сдавать надо». Так и выяснилось. А Гордеев не знает до сих пор»…