В российской газете «Спорт-Экспресс» вышло интервью бывшего нападающего сборных СССР и России Игоря Колыванова, который в своих воспоминаниях говорит об Игоре Добровольском, тогда 20-летнем юноше, игравшем вместе с Колывановым в московском «Динамо».
Предлагаем вам некоторые фрагменты этого интервью:
«…- Вы же пересеклись в «Болонье» с бразильцем, у которого был фальшивый паспорт?
— Он два сезона отыграл, ушел в «Кьево». Время спустя был в шаге от перехода в «Лацио». И вдруг выяснилось, что зовут его не Эриберту да Силва, а Лусиану Сикейра. Год рождения не 1979-й, а 1975-й! Семь лет жил под чужой фамилией!
— Как вскрылось?
— Услышав об интересе «Лацио», парня начал шантажировать агент, через которого когда-то в Бразилии менял документы. Наверное, платить отказался. Сам явился в полицию, все рассказал. Трансфер сорвался, на полгода дисквалифицировали. Потом снова за «Кьево» играл.
Был еще в «Болонье» странный персонаж. Защитник сборной Камеруна Пьер Воме. По паспорту — 20 лет, но выглядел значительно старше.
— Что насторожило?
— Мышечная масса. Регулярные микронадрывчики, растяженьица. Три-четыре матча — и обязательно что-нибудь дернет. В 20 лет таких проблем не бывает. Врач «Болоньи» предположил, что Воме — «поигравший». Но главное — менталитет.
…Воме — матерый, рассудительный. Мне было 30, так общались на равных. Плюс уже тогда у него было двое детей.
— Добровольский, по слухам, тоже «липач».
— Не думаю. Дружим с 14-ти лет, познакомились в юношеской сборной. Если б с паспортом что-то нахимичили, Добрик давно раскололся бы.
— Однажды Бышовец повез его к своему приятелю Чумаку кодировать от курения. И вас возил?
— Нет. Может, не знал, что покуриваю? Немножко — пять-шесть сигарет в день. Добрик рассказывал о встрече с Чумаком. Тот усадил напротив: «Сейчас, Игорек, навсегда про сигареты забудешь. Когда последний раз курил?» — «Минут десять назад». — «О-о, если б три дня не курил, я бы тебя закодировал!» — «Если б три дня продержался, сам бы завязал…»
Ни в какие кодировки я не верю. Все от головы. Захочешь — бросишь. Или жизнь заставит.
— Вы — бросили?
— Закончив играть, начал больше курить. В какой-то момент решил притормозить. Теперь разве что в стрессовой ситуации позволяю себе одну-две сигаретки.
— Кирьяков вспоминал в интервью посиделки у Добровольского: «Из динамовской молодежи ему первому дали квартиру. Бедные соседи! Мы — холостые, при деньгах, отрывались на полную катушку. Как-то в милицию загребли…» Были в той компании?
— Нет. К Добровольскому приходил раза два.
— А говорите — друзья.
— Послушайте, мы 320 дней в году торчали на сборах! Как в клетке. Причем жили с Игорем в одном номере. Зачем попрусь к нему в единственный выходной?! Лучше маму навещу, с девушкой погуляю. У Добрика в основном собирались иногородние, а мы, москвичи, спешили по домам.
…— У кого в Союзе были адские нагрузки на сборах?
— У Малофеева. Бег, бег, бег… Бышовец тоже гонял прилично, но игровых упражнений побольше.
— Добровольский работал в щадящем режиме?
— С чего вы взяли?!
— Кобелев говорил нам, что тот не тренировался в полную силу. А в игре — все равно лучший.
— Кто бы позволил филонить 20-летнему парню?! Уж точно не Малофеев и не Бышовец. Никогда Добровольский не сачковал. Тест Купера пробегал в тройке-четверке. Любой кросс — в общей группе. Я видел, в каком состоянии он возвращался в номер. По 20 минут лежал на кровати пластом, ноги отваливались. Так что пахал, будь здоров! Просто у Добрика своеобразная манера игры — плавная, размеренная. Но все получалось, и создавалась иллюзия, будто тренируется вполсилы».